Вы здесь: Home
Калейдоскоп медиаперсон – писателей, актёров, режиссёров, политиков и проповедников – уникален неординарным подбором имён. Наталья Рубанова вовлекает искушённого читателя в предельно личную, частную историю общения с теми, кто давно вкусил плоды успеха или начинает срывать их. Среди игроков этой книги издатель, переводчик и критик Виктор Топоров, актриса Ирина Печерникова, пианистка Полина Осетинская, прозаики Валерия Нарбикова, Людмила Улицкая, Денис Драгунский, Александр Иличевский, и не только. А ещё – философ-богослов Андрей Кураев и всемирно известная буддийская монахиня, досточтимая Робина Куртин. Экстравагантное – эссе и статьи, в которых писательница размышляет о книгах Мишеля Уэльбека, Ильи Кормильцева, Виктора Пелевина, Алины Витухновской, Инги Ильм и многих других, а также -в своих интервью-рокировках – о том, да что же такое «эта самая проклятая литература» и собственно «русский диссонанс». Избранные эссе, беседы, интервью, статьи и рецензии в разные годы (ок. 2002-2022) публиковались в журналах «Культпоход», «Знамя», «Урал», «Новый Свет», «LiteraruS», «Перемены», в газетах «НГ-Экслибрис», «Вечерняя Москва», «Частный корреспондент», «ЛитРоссия», «Литературная газета» и пр.
Гротеск, парадокс, фарс, анекдот, сюр, сатира, абсурд: вот убойное вещество текста, из которого выросли стрелы Хулигангела. Всё чаще он разбивает сердца по инерции, а не из-за остроты момента, да и «моменты» не имеют отношения к love-story. Падший ангел стреляет отменно, и потому попал в тёмноаллейную серию Натальи Рубановой (первая книга цикла «Карлсон, танцующий фламенко» вышла в «Лимбусе» в 2021 году). Избранные новеллы провоцируют нас, заставляя удивляться, мечтать, грустить и радоваться вместе с персонажами, чьи прототипы даже не подозревают о том, что вошли в историю. Публикуется в авторской редакции.
Что такое любовь на расстоянии тритона? Ответ в книге: новеллы, вошедшие в неё, выросли из всемирно известного бунинского цикла «Тёмные аллеи». Души, скрывающиеся под женскими, мужскими и надгендерными масками, – суть одно, и всё же каждый человек по-своему играет те или иные роли. Как не переиграть? Как отличить обыкновенное чудо от суррогата – и наоборот? Персонажи Натальи Рубановой, переселяющиеся из текста в текст, ставят на себе чрезвычайно острые – in vivo – опыты и видоизменяются до неузнаваемости. Их так называемая поза – очередные распялки человеческого вивария. Вивария, в котором каждый ищет свой ответ на «проклятый» тёмноаллейный вопрос XXI века: любишь ли меня – ты… Впрочем, пока не закроет и этот гештальт.
Мужчина лет сорока, разработчик сайтов, пишет письма Роботу Вертеру (их содержание как будто намекает зрителю на тень «Страданий молодого Вертера» Гёте), а также проводит довольно странный сеанс психоанализа, а именно – рассказывает о своем прошлом облаченной в белой халат ростовой кукле: бабе-Яге, подаренной ему бывшей женой. Герой рефлектирует, пытаясь докопаться до «сути вещей» и понять, в чем же его ошибка, почему в середине жизни он оказался у «разбитого корыта» лучших чувств, почему расстался с любимыми (первая жена, Кира, ушла от него к подруге, вторая, Рита, – спилась; третья женщина, недоступная Мара, никогда не любила его), почему не смог сохранить «самое обыкновенное чудо». Его динамичные, почти «выпуклые» монологи, – синтез отчаяния и, в то же время, готовности к борьбе; энергия, заключенная в каждой фразе, «пробивает», не давая возможности отступить; заключительный же монолог «Стреляй!» – своего рода виртуальное самоубийство, однако между строк читается следующий за этим прорыв, очищение. Прочтений, впрочем, множество. Эмоциональные, на грани крика и шепота, монологи Марины, обращенные к Че Геваре, самой себе и неким одушевленным абстракциями, передают в первую очередь ее свободу от привычной любви в человеческом понимании. Героиня не привязана на земном плане уже ни к чему и ни к кому – и лишь тень блистательного команданте периодически взрывает ей мозг. Она и рада бы влюбиться, но понимает, что любить сердцем – как раньше – больше не может, и это не «поза»: сердечная любовь ведет, помимо всего прочего, ещё и к некоей телесной привязке к человеку, а это – зависимость, которой Марина всеми силами бежит. И потому, перестрадав, констатирует: «Если долго бить по одному месту, оно теряет чувствительность» – теряет некую чувствительность и её душа: точнее, она словно бы прячется за ширмой сознания, ну а любить мозг другого человека, не важно кого, не «стыдно», считает она. Так мозг Марины влюбляется в мозг Че – так тень Че появляется сначала во снах, а потом и в причудливой яви героини… В конце концов Марина понимает, что в этой реальности никогда не сможет обрести то, что зовется «истинной любовью человека к человеку»: смешав времена и пространства, она устремляется на граммофонной пластинке в прошлое, которого, лишь на первый взгляд, больше не существует. Некая больничка – то ли дурдом, то ли морг, то ли Тот Свет: непонятно. Сцена условно разделена на две половины: левая отдана Героине (она то прикована к распялкам, то сидит в инвалидной коляске/гинекологическом кресле, то лежит в кровати), правая – тем, кто пытается ее «вылечить»: Доктор, Обманутый Муж, Автор, Режиссер, Гитлер, Карен Хорни и т. д. Черт со Смертью наблюдают за происходящим и периодически высказываются. Смысл, в общем-то, прост – подача же материала довольна специфическая. Она изменила Мужу, но ее любовь, что называется, «не состоялась» – непонятно, опять же, «насколько жива» Героиня: верлибры, с помощью которых она изъясняется, звуч
Эссе охватывает целую эпоху нашей страны – от начала двадцатого века почти до его окончания. История России сквозь призму непростых человеческих судеб: «ДедЫ» – это семейная история «ловца «Чёрной кошки» Тимофея Александровича Сивака (1907–1994) и его супруги Зинаиды Андреевны Тарховой (1911–1998), которым довелось пройти сквозь многие тяготы советского режима и сохранить при этом не только человеческое достоинство, но и сильнейшую любовь друг к другу. Наталья Рубанова, внучка «начальника» – а именно так называли Сивака уголовники, неизменно уважавшие его за профессиональную этику, – написала эссе по мотивам дневника своего деда, когда-то начальника рязанского угрозыска. Написала так, что не поверить в существование такого чувства как любовь попросту невозможно.