«– Рр-а-а-а! Воспоминание детства: ревущая толпа, вывернутые голыми руками камни мостовой. Улицы Скироса, ругань, беготня, крики… Дядька Флавий – огромный, всклокоченный, небритый – с глухим рычанием поднимающий над головой бревно. „Шлюхи!“, кричит дядька. Это просто и понятно. Даже мне, восьмилетнему мальчишке. Шлюхи – во дворце, дворец дядька с друзьями возьмет, всем будет радость. Даже мне, Титу, пусть я еще маловат для камня из мостовой… Впрочем, для шлюх я маловат тоже…»
«„Сотрудник, – едко подумал Сергей. – Скорее уж, робот…“. Скажут программировать запах соснового леса и моря – программирует. Скажут разработать программку для наномыши, чтоб шевелила усами и моргала – разработает. Хотя с его уровнем это позор… Но ничего. Скоро все узнают, что Сергей Ли Хард – не просто микроскопическая мышь, бегающая по сосудам офиса „Гемофэшн“...»
«Крупные хлопья снега, мягче пепла, легче совиных крыльев, медленно кружили в свете фонарей, липли к ветвям, и больничные корпуса сквозь пелену казались старинными домами серого камня. Кир почувствовал себя вольным всадником, случайно попавшим в зачарованный город. Пахло талой водой и мокрыми деревьями, и чем ближе подходил Кир к ручью, тем более странным и прекрасным казался ему вечер. Цель прогулки забылась, оттесненная красотой мира. На горбатом мосту лежал нетронутый снег, и было жалко оставлять на нем грубые следы...»
Цивилизация приходит в Анды к меднолицым индейцам, считающим, что Инка – старший брат Христа. Перепись, кусочки ламинированной бумаги, по которым можно получить ненужный индейцам паспорт – всё бессмысленно, словно кружащаяся на скользком кафеле скрепка.
«На солнце набежало маленькое облачко. Пустельга сорвалась с ветки, скользя над лугом, как плоский камешек по воде, плавно и стремительно. Нырнула в траву, взмыла вертикально вверх и застыла крестом над полем, едва покачивая крыльями. – Охотится? – спросила Оля. Дмитрий молча кивнул. – На мышей, – шепнула она сама себе и замерла с запрокинутой головой, поворачиваясь на одном месте, чтобы не выпустить птицу из виду. – А как у тебя припев заканчивался? – неожиданно спросил Дмитрий. – "Пустельга – буду я"?»
Если Партизан ни с того, ни сего решает стать писателем, то ему прямая дорога в горы, где живут три брата – Умный, Буйный и Задумчивый.
Прогресс – прогрессом, но когда кругом одни неврастеники, остается либо бежать в малоцивилизованную глушь, либо искать новые средства для удобного существования, хотя еще неизвестно что лучше.
Где-то на ягельно-ягодной кочке, похожей на детский гробик, сидит угрюмая, неряшливо одетая девочка, и за ее спиной тихо шепчутся пугливые и равнодушные лесные боги. Где-то по осоковому болоту, поросшему дикими ирисами, по пронизанному солнцем берегу бухты, по стланиковым зарослям бродит неуклюжая хозяйка маленького таежного царства – на лице ее оранжевая маска, и прорезь рта испачкана брусничным соком.
Молодая писательница, автор популярных дамских романов, в порыве эксцентричности приписывающая себе индейское происхождение, покидает большой город и возвращается на родину – в прерии. Все бы ничего, но стиль ее книг меняется, и всяких индейских штучек про духов в них уже больше, чем страстей и приключений. Обеспокоенный редактор отправляет своего сотрудника разыскать писательницу, отечески пожурить и заодно аккуратно выяснить, не переметнулась ли знаменитость к конкурентам
«Галактика просто набита зверьем!» Первый человек вышел за пределы Солнечной системы и сразу же нарвался на стаю нуль-шишиг. С тех пор и началось – звездолеты с телом и инстинктами животных и мощным электронным мозгом, сверхдальние полеты, институт, рысканье в пространстве в поисках новых животных… Ну и где это зверье?