«…В нашей культуре взаимосвязь между лицом и телом несет на себе отпечаток основополагающей асимметрии, каковая подразумевает, что лицо должно быть обнажённым, а тело, как правило, прикрытым. В этой асимметрии голове отдаётся ведущая роль, и выражается она по-разному: от политики и до религии, от искусства вплоть до повседневной жизни, где лицо по определению является первостепенным средством выразительности…» В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
«…Посмотрим правде в глаза: «Дон Кихот» – нечто двусмысленное. Все дифирамбы, пропетые в его честь, – не что иное, как мыльные пузыри. «Знатоки» «Дон Кихота» и так называемые «специалисты по Сервантесу» так и не смогли проникнуть в глубоко двусмысленную природу этого великого сочинения. А может быть, «Дон Кихот» только шутка? Тогда над чем же посмеялся Сервантес? В забытой Богом, бескрайней и безлюдной Ла Манче долговязая фигура Дон Кихота напоминает некий вопросительный знак, который и присно, и ныне, и во веки веков будет хранить тайну нашей Испании – тайну нашей исконной двусмысленности. Так над чем же смеялся несчастный сборщик налогов, к тому же заключённый в тюрьму? Да и вообще, что означает любая шутка? Неужто во всякой насмешке есть только негативная установка? Ясно одно: я ещё не встречал книги, которая содержала бы в себе такое количество символизма, знаменующего смысл человеческой жизни. И наоборот, мне не попадалось ни одного сочинения, которое бы заключало в себе столь мало ключей, пригодных для его истолкования. …Тревога, которую первыми почувствовали трепетные греки и которая затем распространилась средь народов Европы, обернулась стремлением создать что-то надёжное. Культура – есть уверенность в противовес сомнению, защита от ударов судьбы. Культура – не вся жизнь, а лишь момент надёжности, ясности, уверенности. Вот почему открытое эллинами понятие стало действенным инструментом – не подменяющим собой жизненную спонтанность, а наоборот, её укрепляющим. Ничто не требует такого героизма – иначе говоря, решимости духа – как верность отдельным подробностям жизни. Нужно, чтобы возможность геройского поступка скрыто жила во всём, и чтобы каждый, кто, не зная уныния, мотыжит землю в своём саду, надеялся: вот сейчас из неё ударит родник. Для Моисея любая скала водоносна. Иными словами, любовь – это всегда расширение личности, которая вбирает в себя внешнее, смешивается с ним. Эта взаимосвязь, взаимопереплетение заставляют тебя проникать в самые глубины любимого существа. Его ощущаешь целиком, и потому любимый раскрывается перед тобой во всей полноте значимости. И тогда начинаешь понимать, что само любимое – тоже лишь часть другого, без которого не может и с которым накрепко связано. Незаменимое для твоей любви становится незаменимым и для тебя. Тем самым любовь связывает одно с другим и всё на свете – с тобой, и мир предстаёт теперь прочным и нерушимым целым…» В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Старые вещи, «человеческие», сходят на нет. И не только потому, что новая эпоха крайне негативно относится к вещам, потерявшим свою полезность, морально устаревшим, хотя и не переставшим быть образцами надёжности и подлинности. Старые вещи обречены на уход в небытие под покров невидимого. Задача поэзии и философии – удержать их в человеческой памяти, не дать погрузиться в глубинное забытьё. Поэт и философ – хранители этой памяти об эфемерном, мгновенно ускользающем инобытии вещей… В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В данной книге излагается новый революционный подход к познанию Мира.Мной утверждается, что Мир, как Действительность в Настоящем или Бытиё по Канту, непознаваем Разумом.Разум может познать только придуманный Разумом мир, как Небытие в виде Реальности в голове человека.Ранее части сборника были опубликованы отдельными книгами.
Данная книга написана основателем мужского сообщества Братина Евгением Кочкиным-Штоль, исследователем и путешественником, разработавшим и запатентовавшим систему тренировок "Вихрь" на тренажёре правИло, направленную на психофизическое и духовное развитие мужчин. Книга продолжает серию мини-книг из цикла под названием «СоТворец, или правИло – ты сам». В ней Вы познакомитесь с базовыми упражнениями I-й ступени тренировок, такими как «Замок», «Сборка», «Крест», «Коловрат», «Скруты» и «Диагональные упражнения». Книга будет интересна всем мужчинам, вставшим на путь саморазвития, самоисследования, поиск своего дара, поиск скрытых в себе внутренних ресурсов для проявления в жизни.
Ушбу ўқув қўлланмада архитектуравий лойиҳалашнинг ижтимоий асослари тўғрисида умумий маълумотлар, уларнинг шаҳарсозлик ечимлари таъсири очиб берилган, шаҳарсозлик объектларини – шаҳарсозлик тизимлари, шаҳар ва қишлоқ жойлари, уларнинг элементларини лойихалашнинг ижтимоий асослари, меъморий биноларни лойиҳалашнинг ижтимоий асослари тўғрисида тушунча берилган. Бу жараёнлар иллюстрациялар ва схемалар билан ифодаланган. Қўлланма бакалавр ва магистратурада таҳсил олаётган талабалар учун фойдалидур.
С точки зрения инженера Мир творится мгновенно.Мир – это истинный Разум или Бог.Истинный Разум творит ложный Разум и ложный Мир.Всё в Мире имеет в той или иной степени ложный Разум.Истинный Разум придумал Мир.Истинный Разум творится во время «падения» Материи в Пустоту. Как Уроборос.Ранее части сборника были опубликованы отдельными книгами «Творение Искусственного Разума», «Имитатор метаразума по Канту», «Великий Иммануил Кант как мессия в науке и Теория Всего», «Иммануил Кант и познание материи в Мире практическим разумом», «Метаразум и движение как Величайшее заблуждение человечества всех времён и народов по Иммануилу Канту».
«Как читать эту книгу? Никак», – говорят нам авторы и заранее предупреждают читателя о своих ментальных расстройствах.Сама книга написана в стиле meta-fiction, где научные статьи чередуются с безумным потоком сознания, а субличности получают отдельное право голоса.Книга будет интересна широкому кругу читателей и особенно – тем, кто интересуется тенденциями развития современной философии, психиатрии и психологии, а также – людям с ментальными расстройствами. Книга содержит нецензурную брань.
В монографии рассматриваются основные направления и проблематика русской метафизики ХIХ–ХХ веков. Авторы считают, что метафизика в России – неотъемлемая часть отечественной культуры, интересное и исключительно важное явление в истории мировой философии. В первой половине ХIХ века мы наблюдаем существенный творческий интерес русских мыслителей к европейской метафизике и опыт определения собственных позиций в отношении к «последним» (метафизическим) вопросам смысла исторического бытия человека и человечества. Именно проблемы метафизики истории и культуры, философской антропологии становятся центральными уже в русском романтизме (прежде всего В.Ф. Одоевский), в творчестве П.Я. Чаадаева и славянофилов, в художественной философии классиков русской литературы. Особое внимание в монографии уделяется личности и творчеству В.С. Соловьева, метафизика всеединства которого во многом определила своеобразие новой метафизической «волны» в отечественной философской культуре уже в начале ХХ века. Русская метафизика ХХ века рождалась и творчески развивалась (в России, а затем и в культуре русского зарубежья) в эпоху «восстания масс», когда вместе со многими традиционными ценностями и идеалами отвергались и уходили в прошлое принципы великой метафизической традиции. Не только апология метафизики, но и поиск ее новых форм – все это стало ответом русских мыслителей на вызов времени, на вызов «современности». Этот метафизический опыт в разнообразии его позиций и поисков, безусловно, представляет интерес и в наше историческое время, когда восстание масс давно уже сменилось их перманентной революцией, а в качестве альтернативы метафизике массовому сознанию слишком часто предлагаются всего лишь идеологические схемы и мировоззренческие стереотипы. Авторы убеждены, что в данном контексте опыт русской метафизики ни в коей мере не устарел. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Вниманию читателя предлагается переписка философов Мих. Лифшица (1905–1983) и Д. Лукача (1885–1971). Она относится к 1931–1970 гг. и включает все известные письма. Их оригиналы находятся в Архиве Д. Лукача (Венгрия). За редкими исключениями письма вводятся в научный оборот впервые. В приложении к переписке приводятся 12 документальных материалов, характеризующих официальный исторический фон, на котором эта переписка разворачивалась. Большинство материалов приложения также публикуется впервые.