На протяжении XX столетия во Франции работали сотни замечательных художников из Российской империи, многие из которых выросли в еврейских семьях. Одни из них, как Марк Шагал и Хаим Сутин, стали всемирно знаменитыми, другие известны лишь специалистам, а ряду достойных мастеров угрожает забвение. Немало талантливых художников умерли молодыми в бедности или погибли в огне Холокоста, их наследие практически не сохранилось. Настоящая книга, основанная на большом массиве редких материалов, собранных во Франции, в США, в Израиле, в России и на Украине, призвана не только вернуть в коллективную память незаслуженно забытые имена, но и главным образом воссоздать целостную картину русско-еврейского присутствия в художественной жизни Парижа в первой половине XX века, отдав дань памяти тем, кто поддерживал нуждавшихся художников, организовывал их первые выставки, давал им работу, писал о них… Герои Монпарнаса – это и они: Берта Вайль и Леопольд Зборовский, Поль Гийом и Йонас Неттер, Макс Жакоб и Вальдемар Жорж, Вильгельм Уде и Даниэль-Анри Канвейлер, Лео, Сара и Гертруда Стайны, Этта и Кларибел Кон, Сергей Щукин и Иван Морозов, Максим Винавер и Сергей Дягилев, Мария и Михаил Цетлины…
Имя Свами Вивекананды (1863–1902) известно почти всем, однако в представлении большинства он остается неким социальным деятелем, активно проводившим политику, которая оказалась успешной. В действительности Свами Вивекананда был санньясином (монахом), достигшим переживания самадхи (самореализации) с помощью учителя, после ухода которого долгие годы провел в скитаниях по родной стране. Суть его послания к человечеству – послания, переданного всей его недолгой жизнью, – не социальное равенство и даже не религиозное единство, а Богореализация во всеобщем масштабе. Внешняя биография Рамана Махарши (1879–1950) бедна событиями, ее можно было бы изложить на нескольких страницах. Но как неиссякаемый источник духовности Махарши выступал в окружающем мире божественным «неподвижным перводвигателем», и история его жизни наполнена удивительными событиями, происходившими с теми людьми, которые волею судьбы попадали в сферу его всепоглощающего молчания. Так было всегда: Махарши оставался недвижен, приводя в движение мысли и чувства окружавших его людей. Принимая его жизнь в целом, но переживая и переосмысляя ее, мы лишь следуем сложившейся традиции… Впервые под одной обложкой две этих книги объединены в авторской серии Марии Николаевой в издательской группе «Традиция».
Яркая и трогательная история о молодом англичанине, который искал себя и смысл жизни, но нашел пингвина, который стал его верным напарником во всех приключениях. Вы влюбитесь в эту удивительную историю! Она очаровывает, согревает сердце и учит важной истине – проявление сострадания может воздаться вам тысячекратно. «Книга написана в идеально подобранном тоне… Веришь каждому слову… Этот пингвин не дурак. Издатели не прогадали, выпустив такую превосходную и восхитительную книгу». "Невозможно описать словами эту душу согревающую пленительную историю, читать которую – истинное наслаждение, от начала до конца».
В этот сборник вошли несколько эссе, опубликованные в разное время в периодической печати, а также несколько текстов, объединенных в разделе «Из семейных хроник»: эпизоды биографического характера, материалы из моих записных книжек, а также записки и выписки из книг, журналов и газет – любимое занятие, которое также и по праву можно отнести к этому разделу.
Очерки по сути мемуарные. Это взгляд на «Совок» и на себя внутри той и последующей за ней реальности. Здесь – и глубоко интимное, личностное, и попытка выйти на широкие обобщения – о жизни человека, клана, страны, даже – планеты в целом… Автор – бывший советский журналист, порвавший со своим «цехом» с первого дня нового капитализма в России. Признает и сам: настоящим капиталистом стать ему не довелось, так, мелкий предприниматель. Но участвовал, видел, отстаивал, переживал… Что из этого получилось – пусть судит читатель. Автор уверен: его читатель не может оказаться недоброжелательным, потому как книга адресована родным, ближайшим друзьям и их потомкам. Каждый из нас живет в психологическом комфорте благодаря своему реальному ближайшему окружению. А дискомфорта такого рода автор избегал (нередко, увы, безуспешно) в течение всей своей жизни. Отсюда и его уверенность в доброжелательности своего читателя.
Она правила Великобританией 64 года, которые вошли в историю как Викторианская эпоха. Ее называли «величайшей женщиной всех времен». Но и простое женское счастье не обошло королеву стороной. Редчайший случай: королевский брак не был браком по расчету – она любила сама и была любима. Самому романтичному любовному роману далеко до «великой и вечной любви Виктории и Альберта». Ее отношения с супругом стали образцом счастливой семейной жизни. После смерти мужа она почти 40 лет не снимала траура, но завещала похоронить себя непременно в белом. Ей хотелось, чтобы на усыпальнице они с Альбертом были одного возраста – тогда все выглядело бы так, словно они умерли в один день… «Я оплакиваю старую, по-матерински заботливую королеву среднего класса, под чьей просторной, уродливой шалью из шотландки грелась вся нация и чье правление было таким уютным и благотворным», – сказал о Виктории писатель Генри Джеймс. Лучше, пожалуй, и не скажешь…
В 1922 году университетские студенты-физиологи проходили летнюю практику под Петергофом в бывшей царской резиденции, «нашей прекрасной Александрии», как они ее называли. В ту пору у А. А. Ухтомского завязалась недолгая переписка с И. Каплан, а позже (с 1927 по 1941 год) он активно переписывался со своими ученицами Е. Бронштейн-Шур и Ф. Гинзбург. Диапазон научных и нравственных проблем в публикуемых письмах тех лет был довольно разнообразен – от закона доминанты и понятия «хронотоп» до секретов психологии творчества и толстовского вопроса: «Для чего пишут люди»?
Алексей Алексеевич Ухтомский, ученый с мировым именем, более трех десятилетий (1906–1942) переписываясь с Варварой Александровной Платоновой, в письмах к ней крайне редко касался физиологической науки и университетской среды. Их переписка, сравнимая со страницами эпистолярного романа, запечатлела – в глухие, трагические времена – хронику их любви: от светлого порыва в молодости к любви в высшем, христианском ее понимании, когда духовное родство оказывается много дороже житейского счастья.
Может ли человек, даже самый «запущенный» грешник, когда-нибудь измениться? Что происходит с его душой, когда вдруг ее касается Бог? И как пройти по скользкому пути духовного возрастания и не скатиться в пропасть прелести и фарисейства?.. «Першинский дневник» – это больше, чем повесть. Это документальное свидетельство преображения души человеческой. История, основанная на реальных событиях, базой которой послужил настоящий дневник.
Автобиографический роман и стихотворный дневник о первой любви. Зимним утром взбалмошная Ксения встречает красавца Егора и влюбляется. Первая любовь так желанна, что Ксюша совершает шуточный приворот. Она пишет на листке фразу: «Ты всегда будешь меня любить» и сжигает с локоном волос Егора. Неумелый приворот меняет их судьбы и влечет за собой необычные последствия. Бороться за призрачное счастье или оставить все в прошлом? Любит Егор или вынужден любить? И как понять, когда нужно отпустить…