Славянский эпос
Добрыня и Дунай
Лучше побудить да потегатися,
Да силушки своей да попытатися».
- Ох ты ой еси, ты удалой добрый молодец!
Да будет тебе спать – пора вставать,
От великого сну пробужатисэ,
От великой хмелинки просыпатисэ!-
Розбужался Добрыня от великого сна,
Садилса Добрыня на добра коня,
Поехали они во чисто поле.
Выпадал Дунай из седёлышка,
Скокал Добрыня с добра коня.
Расстёгивал латы железныя,
Порол Добрыня груди белые.
Розбудил он Добрынюшку Микитица,
Хваталисе они дратца на рукопашецку,
Они билисе, дрались да трои сутоцки.
Как о ту ныньце о пору, да о то время
Кабы стар-ле казак да Илья Муромец,
Выезжал стар казак да во чисто поле,
Как со тем же Олёшинькой Поповицом,
Говорит стар казак дак Илья Муромец:
– Ой ты ой есь, Олёшинька Поповиц брат!
Слезывай ты тепериця со добра коня,
Припадаи-ко к земле да юхом правыим,
Не стуцит-ле-де-ка матушка сыра-земля,
Не дерутца-ле где руськие богатыри;
Кабы два ноньце руських, дак помирить надо,
Кабы два ноньце неверных, дак прогонить надо,
Кабы руськой с неверным, дак пособить надо.-
Припадал-то Олёша да ухом правыим:
- Как не где нонь не стуцит да мать сыра-земля.-
Как скакал-то старой да со добра коня,
Припадал он ко матушке сырой-земле,
Там стуцит-ле ведь матушка сыра-земля,
Да под той же сторонушкой восточноей;
Как прямой-то дорогой ехать месяцы,
Выезжал-то стар казак да ровно в три часа.
Закричал стар казак да зычным голосом:
- Уж вы ой еси, удалы добры молодцы!
Вы об цём деритесь, дак об цём ратитесъ?
Разве на земли-то стало да ныньце юзко вам?
Кабы до неба-то стало да ноньце низко вам?
Они то ноньце дерутса, не варуют,
Они пуще дерутса, пуще ратятса,
Да скакал-де старой дак со добра коня,
Он хватал-де обех ноньце в охабоцьку:
- Ох вы ой еси, удалы да добры молодцы!
Вы об цём нынь деритесь, да об цём ратитесь? –
Кабы стал ему Дунай ноньце высказывать:
- Я ведь за морем ноньце жил, да за синиим,
Я за синиим жил за Варальскиим,
У того же я Семена Лиховитого,
Я ведь три года жил да ровно в конюхах,
Да и три года жил да право в стольниках,
Да и три года жил я в поннощычках,
Да прошло же тому времю ровно деветь лет,
Я ведь выжил всю посудушку хрустальнюю,
Я выжил-ле ведра да зеленым вином,
Я выжил-ле бадьи да с мёдом сладкиим,
Да я выжил-ле столы белодубовыя,
Да я выжил шатёр да чернобархатной.
Захотелось мне-ка ехать во свою землю,
Во свою-ле землю, ноньце на родину,
Я поехал нонь топере да во свою землю,
Выезждял я теперь да на чисто поло,
Я поставил свой шатёр да на чисто поле,
Розоставил я столы белодубовыя,
Розоставил я вёдра да зеленым вином,
Розоставил я бадьи да с мёдом сладкиим;
Захотелось мне-ка съездить за ёхвотою,
Написал я ерлык да скору грамоту:
«Кабы хто ныньце в моём шатре попьёт-поест,
Как попьёт-до поест, право покушаест,
Не ехать живому из чиста поля».-
Говорит им стар казак да Илья Муромец:
- Те спасибо нонь, Дунай да сын Ивановиц
Не оставляшь свой шатёр без угроз ты молодецкиих,
Те спасибо-ле, Добрынюшка Микитич млад,
Не боишься ты угроз да молодецкиих.
***
Былинный сюжет о бое Добрыни с Дунаем, как и другие былины о поединках богатырей, считается поздним. В классическом и более древнем – сюжете о совместной «добывании невесты» Дунаем и Добрыной Никитичем эти два богатыря едут
В публикуемом варианте, записанном в устьцилимском селе Замежное А.М. Астаховой 13 июля 1929 года от Савелия Дементьевича Чупрова, рассказ доведен только до середины. Описания самого поединка в нем нет, что сказитель и оговаривает: «
Тексты публикуются пo изданиям: Астахова А.М. Былины Севера. т. 1, № 49; Ончуков Н.Е. Печорские былины. Спб., 1904, № 7.
Примечания С.Н. Азбелева