Вы здесь: Home
Главная героиня имела троих детей, прекрасный особняк, любящего богатого мужа и среднюю внешность. И однажды за завтраком сообщила мужу, что от него уходит. Нет, любовника у неё нет, просто чувства притупились, остыли, а без чувств она не может. Скучно ей. Любовь ушла, завяли помидоры.И вообще, муж своим присутствием подавляет её индивидуальность. Нарушает зону комфорта. Вторгается в личное пространство.А Аня думала:– Интересно, как выглядит артистка, если смыть с неё килограмм краски?
Это плохая примета – выходить замуж раньше старшей сестры. На Востоке, например, такие браки запрещены.Но делать нечего – старшая, портниха, засела шить невесте платье из серебряной парчи. И увлеклась свадебным шитьём, всю душу вложила.Получилось нечто волшебное, космическое: тугая ткань обливала тело холодным тусклым серебром, девичья худенькая шейка и грудь – сама невинность – выглядывали из жемчужной рамки, спина голая, и до полу струятся драгоценные, царственные тяжёлые складки.
В ресторане муж дурачился, притворялся чересчур пьяным. Изображал клён опавший, клён заледенелый: в изнеможении клал голову на плечо и на пышный бюст хихикающей партнёрши. Когда сладкий магнитофонный тенор вывел: «Как жену чужую обнимал берёзку» – так страстно и не понарошку стиснул соседскую жену – даже гости опустили глаза.
– Ну что ты злая как осенняя муха? – говорил женатик.Да вовсе она не злая. Мухе нужна всего-то горячая капелька крови: чуть-чуть белка, сахара, железа, чтобы пережить долгую холодную зиму. А Жанне нужна капелька любви, чтобы выдержать долгую суровую жизнь.
«Галя поняла, в чём их стратегическая ошибка. Почему женщины не могут между собой объединиться? Заключить перемирие, не ставить друг другу подножки, не втыкать тайные шпильки. Выступить против мужчин единым фронтом, союзом, коалицией. Они-то против нас давно объединились в своих курилках, гаражах, стриптиз-клубах, пивных и спортивных барах».
– Негров на экскурсию привозили. Главный у них чернее чёрта: глазищи, как облупленные крутые яйца. Телефон выпросил, замуж зовёт. Ихний король, говорит… Думаешь, врёт?– У них в Африке три овцы и пять жён – уже король, – Юле стало обидно, если вдруг Апрелина уедет в какое-нибудь Зимбабве. Да сколько можно такими Апрелинами и вообще страной разбрасываться?!– Жалко, – вздохнула та. – Представляешь, моему говорят: «Твоя-то Прелька за короля замуж выскочила и укатила». У него рожа так и вытянется!
– В гардеробной, когда тебе подают пальто, равнодушно урони руки и жди. Ни в коем случае не оглядывайся, не топорщись, не задирай и не выворачивай локти, как цыплёнок крылышки. Руки должны небрежно, шёлково скользнуть в рукава, если даже мужчине придётся для этого встать на колени…– Но ведь пальто ляжет на грязный пол.– Пальто можно отдать в химчистку, а репутацию comme il faut ни в какой химчистке не отмоешь. В общем, ты поняла: когда подают пальто, настоящая леди не поднимает рук выше жопы.
«Здравый смысл подсказывал, что ничего хорошего из этой попытки не выйдет.Проснётся и зарыдает дитя, принесённое на днях Алькой из роддома. (Отец, как нынче водится, неизвестен). Гулко залает бассет Гриф. Бешено заколотят в стенку соседи. «Гос-споди, я когда-нибудь высплюсь в этом доме?!» – подстреленной птицей вскрикнет дочь. И только молодая мать Алька, из-за которой весь сыр-бор, не пошевелится – дрыхнет как убитая».
Меня зовут Юра (вы не ослышались), я женщина нормальной ориентации и живу с мужем девяносто лет. Ско-олько?! Ну ладно, двадцать с лишним, но, как я говорю, один год моей жизни идёт за четыре.
Алька категорически не понравилась Рахиму.– Ни души, ни тела, – скривился он, едва взглянув на Альку. – Тащишь, кого попало. Дальнобойщик, он натаскан на бабищах плечевых выносливых – ух! – туго сжал и выбросил волосатый кулак.– На костях мясо слаще, – унизительно уговаривала Катюха. – Она свеженькая, Рахимчик, деревенская. Какие её годы, шестнадцати нету. Самая сласть. Откормим, мясо нарастим… Нашим плечевым ещё фору даст.
«Странная женщина, странная, схожая с птицею раненой», – поёт певец.Это про моих героинь. То, что называется «возрастные женщины»: с далёкой от модельных параметров внешностью, они то и дело попадают в нелепые, смешные и грустные ситуации. Книга содержит нецензурную брань.
Чтобы снять груз с души, женщина может обратиться к психотерапевту или священнику. Или бесплатно поплакаться подружке. Та заблестит глазёнками, жадно поучаствует в твоей судьбе, разахается, капнет крокодилову слезу – а назавтра о тебе будет оживлённо перетирать весь город…Благодарим покорно. Уж лучше вот такой небольшой уютный, полудомашний тренинг. Здесь все равны – как в бане.– Я Маша. Я толстая неудачница.– Похлопаем Маше.
На Серёгу, пялящегося на них из окошка «танюхи», студенточки не смотрели. Шли, целомудренно опустив мохнатые ресницы и нахмурив строгие стрелочки бровей. Господи, чего бы ни дал Серёга, чтобы его полюбила такая девушка, такая ангел-девушка!Но ангельским созданиям никак не подходил парень в китайском свитере и дешёвых джинсах, который снимал угол и таксовал в разбитой машине с именем чужой любовницы. Они шли мимо, мимо шла жизнь, а он провожал их взглядом и ударял кулаком по баранке. Книга содержит нецензурную брань.
…Полюбила дождливыми вечерами ходить на вокзал. Там царил особый уют неустроенности. У всех временно выбита почва из-под ног, все сидят на чемоданах, все выдернуты из привычных мирков.Но все, в конце концов, с облегчением вернутся домой, в тепло родных стен. Устало распакуют чемоданы, сядут под уютный жёлтый или зелёный абажур, заварят чай. А значит, и у неё всё утрясётся, и она однажды причалит к пристани под названием Семья.
…И снится ей сон. Будто среди ночи раздается звонок в дверь. Подходит она, готовая к чему-то, в белом плаще. Открывает – Антон с другом: высокие, красивые, оба с рюкзаками. Жадно, жадно тянет она руки обнять сына. А порог перешагнуть не может – и медленно сползает по стене на пол.И слышит над собой голоса. Друг спрашивает: «Антон, чего это твоя фотография на столе в черной рамке?» Сын молчит. «А с мамой твоей что такое?» Сын снова молчит. А потом говорит: «А с мамой сейчас всегда так будет».
…А эликсир молодости успешно опробован на лабораторных мышах. На том эликсире – чтобы не будоражить население и не вызвать социальный взрыв – давно и тайно сидят президенты, элита, спортсмены, звёзды…– Ирмочка, это всё очень просто делается. Сочиняют некролог, вместо олигарха хоронят какого-нибудь бомжа. Семья в трауре, дубовый гроб и всё такое. А новенькому как яблочко олигарху делается новая метрика. Новое имя, всё новое. А ты думаешь, откуда берётся столько олигархов?
Были девчачьи альбомы: «Лети с приветом, вернись с ответом». «Ветка сирени упала на грудь, милая Лена, меня не забудь!» Ещё: «Умри, но не дай поцелуя без любви!» Или: «Любовь – это зубная боль в сердце!» Или ещё что-нибудь такое же мудрое.В альбомы полагалось вклеивать вырезанных красивых тётенек из журналов «Крестьянка» или «Здоровье». Еленка однажды прочитает, что альбомы – рассадник пошлости и безвкусицы. Какие советские жёны и матери вырастут из этих маленьких мещанок, возмущалась газета.
Как удобно и просто было бы всех людей нарядить в разноцветную униформу. Красный цвет – стоп, не связывайся, обойди стороной. Жёлтый – осторожно, будь начеку. Ну а зелёный – общайся смело, этот человек ребёнка не обидит.
Морозы убили всё живое. Сковали поля и реки, человеческие отношения. Запустели, заледенели, спят летаргическим сном сердца и души. «Крепитесь, люди. Скоро лето». Разбудит ли сонное, мёртвое царство долгожданная сорокаградусная жара?
Иногда они возвращаются. Не иногда, а всегда: бумеранги, безжалостно и бездумно запущенные нами в молодости. Как правило, мы бросали их в самых близких любимых людей. Как больно! Так же было больно тем, в кого мы целились: с умыслом или без.