Роковым оказался для Франции год 1812-й. Год триумфа и год поражения. Взятие Москвы и стремительное отступление через Березину. Ликование простого народа сменилось гневным ропотом. Французскому императору нужны новые солдаты, новая кровь… Суровые испытания выпадают на долю подмастерья часовщика из Пфальцбурга. Хромого от рождения юношу забирают в рекруты. Впереди у него суровые будни походной жизни и грандиозные битвы: Лютцен, Лейпциг, Ватерлоо. Юноша быстро повзрослеет и очень скоро поймет, что у солдата совсем небольшой выбор – победить или умереть.

Про оборону и обстоятельствах сдачи Харькова в октябре 1941 года у нас почему-то говорят редко и невнятно, хотя речь идет о втором по величине городе Украины. Пожелтевшие сборники воспоминаний советских времен рассказывают об упорных пяти—шестидневных боях за удержание города. Сама собой напрашивается мысль: «Будь для обороны больше сил, Харьков не сдали бы никогда. Чем мы хуже Москвы, Ленинграда или Тулы?» Мысль патриотическая, но от истины далекая. Именно она лежит в основе предложений об учреждении знака «За оборону Харькова» и порождает сожаления о не полученном звании «Город-герой». Источники посвежее смотрят на это иначе. Изданная к 350-летию города «Історія міста Харкова ХХ століття» об обороне в октябре 1941 года рассказывает по-научному сухо – всего пятью абзацами. В киевских изданиях вы не найдете и этого. В 900-страничном итоговом фолианте «Безсмертя. Книга Пам’яті України», выпущенном в 2000 году под редакцией главного фронтовика страны, народного депутата и члена КПУ генерала И. Герасимова, о боях на Харьковщине – три «тощих» абзаца. Самого Харькова не видно и в микроскоп. Что же в действительности происходило возле Харькова осенью 1941 года? Что из написанного в книгах – миф, а что – реальность? О причинах быстрого выхода гитлеровцев на подступы к городу речь шла в материале «Черный сентябрь 1941-го» («Слобода» № 74, 15.09.2006). Откроем пожелтевшие томики отредактированных воспоминаний «В боях за Харьковщину» и сборники испещренных многоточиями документов «Харьковщина в годы Великой Отечественной войны», которые уже 40 лет служат главными источниками информации о том периоде. Вы не догадываетесь, что стоит за многоточиями? Рука цензора вычеркивала негатив и все, что могло быть неправильно понято или неверно истолковано. «Неправильно думающими» и «некорректно пишущими» оказывались не только резавшие правду-матку солдаты-окопники, но и прославленные маршалы и партработники. Пересказывать напечатанное не будем. Лучше впервые посмотрим на то, что в эти книги не вошло.

Чтобы дискредитировать российскую власть и вызвать в стране волну возмущения, американские «партнеры» спланировали жестокую провокацию. Местом для будущего «майдана» они выбрали город Губинск, в котором проживает известный оппозиционер Бородинский. Ему и поручено координировать операцию. А всю грязную работу взяла на себя банда чеченского боевика Руслана Таева. Для начала бандиты убивают участкового. Один из боевиков надевает полицейскую форму и из табельного пистолета расстреливает группу молодых людей у ночного клуба… Фитиль подожжен, огонь устремился к бочке с порохом. Кажется, уже невозможно остановить взрыв народного гнева из-за «полицейского беспредела». Боевой офицер, телохранитель мэра города Николай Белов, вдруг понимает, что должен и может спасти страну…

В небольшом украинском городе Калачане задохнулись в дыму тридцать шесть человек, участвовавших в антивоенном митинге. Люди в масках загнали их в Дом культуры, заперли и подожгли. Среди погибших оказался брат командира группы российского спецназа капитана Антона Горденко. Капитан как раз был в отпуске, когда пришла чудовищная новость. Едва сдерживая слезы боли и ненависти, Антон поехал на Украину. Простился с братом на его могиле. Но с кладбища уйти не смог – без всяких причин российского спецназовца арестовали сотрудники СБУ. Лучше бы они этого не делали. Капитан успел послать сигнал тревоги своим боевым товарищам – старлею Роману Воронцу и лейтенанту Александру Кабанову…

Осень 1943 года. После Курской битвы обескровленный штрафной батальон выведен в тыл на пополнение и переформировку. Большинство этого пополнения – матерые уголовники: воры, бандиты, даже убийцы. Столкновение между ними и выжившими фронтовиками неизбежно… А впереди у штрафников новые бои – после короткой передышки батальон переброшен на 1-й Белорусский фронт, который со дня на день должен перейти в наступление. Как обычно, штрафбат направят на самый горячий участок. Как всегда, они пойдут в прорыв первыми. Они должны «искупить свою вину кровью». Немногие из них переживут этот бой… Роман написан на основе реальных событий, участником которых был автор, Юрий Сергеевич Погребов, сам воевавший в штрафбате.

«Иногда, в редкие минуты одиночества и покоя, он пытался представить, откуда, из какой глубины возникла его душа. Из какого невнятного мерцающего тумана она вплыла в жизнь. По крохотным пылинкам памяти, по мимолетным корпускулам света он восстанавливал момент своего появления. Цеплялся за младенческие хрупкие образы, вслушивался в слабые отголоски, стремился различить, уловить ту черту, за которой из туманного, неразличимого целого возникло отдельное, ощутимое, чувствующее – он сам. Перебирая воспоминания, удаляясь в прошлое, в юность, в детство, он словно уносился вспять на тончайшем световом луче, врывался в дымное непроглядное облако, из которого вышел. Сверкающая бесконечность чудилась ему за этой мглой и туманом. Туда, в это необъятное сверкание, пройдя сквозь сумрак, вернется его душа…»

«Зимнее белесое солнце, чуть заметное сверкание инея. И под этим холодным светилом – выступы и ромбы брони, башни танков с длинными черными пушками, поротно стоящие бэтээры, колонны заостренных боевых машин пехоты, грузовые фургоны и кунги, решетчатые тарелки антенн, штыри, перекрестья и мачты, брезентовые палатки с дымами из железных труб, артиллерийские тягачи, санитарные машины с крестами, черная рытвина дороги, в которой рвется, буксует, не в силах вырваться, наливник. И за этой дорогой – коричневая чеченская степь, ржавые холмы с перепутанным сникшим бурьяном, красноватое село с кирпичными домами, веретенообразной колючей мечетью…»

«В этот час ранней ночи Грозный напоминал огромную горящую покрышку, ребристую, кипящую жидким гудроном, с черно-красным ядовитым огнем, из которого вырывалась клубами жирная копоть. Ветер гнал в развалины дома запах горелой нефти, кислого ледяного железа, сырого зловонья порванных коммуникаций. В разоренных жилищах, в разбитых подвалах, в черной жиже плавали доски, набрякшие одеяла, убитые собаки и люди. Ленивый пожар соседней пятиэтажки, расстрелянной днем из танков, трепетал в осколке стекла, застрявшего в обгорелой раме. Лейтенант Валерий Пушков, командир мотострелкового взвода, смотрел на эту ломаную стеклянную плоскость, в которой, как в зеркале, отражался изуродованный, в кровоподтеках и ссадинах, город…»

Эти романы – о последних войнах современности, об Афгане и Чечне. Александр Проханов был на этих войнах, вместе с солдатами стоял в тени смерти и видел, как она парит над рваными окопами, дымящимися воронками, хирургическими столами полевых госпиталей. Книга страшная, потому что в ней ничего не придумано, ярко и детально прорисована батальная правда. Вместе с тем она несет в себе необыкновенно светлую, сильную небесную энергию доброты. Той доброты, которая неминуемо приходит на место ненависти и возносит души погибших бойцов к своему Творцу.

Верить этому или нет? Историй слишком много, рассказаны они разными людьми в разное время, и все же невольно обращаешь внимание на одну странную вещь, которая их все объединяет: извечная борьба Добра и Зла может вдруг принять такую невероятную, неземную, необъяснимую форму, что вмиг рушатся все наши устоявшиеся представления о реальности и адекватности. Может быть, причиной тому – война, которая яркой декорацией стоит за всеми этими историями? Война, которая в своем адовом котле смешивает воедино Добро и Зло, Правду и Ложь, Реальность и Вымысел?