В книгу вошли избранные переводы (как поэтические так и прозаические) опубликованные на страницах журнала «Крещатик» на протяжении почти четверти века его существования. Более семидесяти авторов представляют английскую, американскую, австрийскую, австралийскую, немецкую, французскую, итальянскую, ирландскую, испанскую, латиноамериканскую, литовскую, польскую, белорусскую, датскую, словацкую, украинскую, якутскую и японскую поэзию, а также аргентинскую, болгарскую, иранскую, немецкую, французскую прозу.

…по вечерам я продавал пластинки. А в промежутках рассеянно наблюдал за публикой, проходившей перед витриной. Семьи, парочки, пьяные, якудзы, оживленные девицы в мини-юбках, парни с битницкими бородками, хостессы из баров и другие непонятные люди. Стоило поставить рок, как у магазина собрались хиппи и бездельники – некоторые пританцовывали, кто-то нюхал растворитель, кто-то просто сидел на асфальте. Я вообще перестал понимать, что к чему. «Что же это такое? – думал я. – Что все они хотят сказать?»… Роман классика современной японской литературы Харуки Мураками «Норвежский лес», принесший автору поистине всемирную известность.

Сборник рассказов самого знаменитого мастера современной японской литературы – своего рода коллекция таинственных городских легенд. Здесь призрак серфера, погибшего от зубов акулы, бродит по гавайским пляжам, благополучный отец семейства таинственно исчезает между двадцать четвертым и двадцать шестым этажом высотного дома, перекати-камень в форме почки имеет собственные намерения, а обезьяна из района Синагава охотится за чужими именами.

«К югу от границы, на запад от солнца» – самый пронзительный роман классика современной японской литературы Харуки Мураками. Через двадцать пять лет в жизнь преуспевающего владельца джазового бара возвращается мистическая возлюбленная его детства – и почти забытая страсть вспыхивает вновь. Но призрак смерти неотступно следит за ним… «Касабланка» по-японски. Роман об экзистенциальной любви, которой не суждено сбыться.

Я заметил, что на груди белой майки налипло что-то черное, по форме – вроде большой бабочки с раскрытыми крыльями… В мерцающем свете люминесцентной лампы стало понятно: это темно-красное кровавое пятно. Кровь свежая, еще не засохла. Довольно много. Я наклонил голову и понюхал пятно. Никакого запаха. Брызги крови – совсем немного – оказались и на темно-синей рубашке, где она была не так заметна. А на белой майке – такая яркая, свежая… Кошмарное странствие по лабиринтам души – в романе Харуки Мураками «Кафка на пляже».

Разные люди бродят в разные стороны. Одни куда-то идут, другие никуда особо не торопятся. У одних есть цель, у других цели нет. Одни умоляют время задержаться подольше – другие подталкивают его в спину, лишь бы бежало еще быстрей. Но когда уходят последние электрички, в этих местах наступает очень странное время. Совсем не то, что мы называем ночью… Наше терпение иссякает. Мы больше не можем пассивно разглядывать то, что показывает телевизор. Мы хотим проверить все сами.

…Эта женщина любит Сумирэ. Но не чувствует к ней никакого сексуального влечения. Сумирэ любит эту женщину и хочет ее. Я люблю Сумирэ, и меня к ней влечет. Я нравлюсь Сумирэ, но она не любит и не хочет меня. Я испытываю сексуальное влечение к одной женщине – имя неважно. Но не люблю ее. Все так запутано, что сильно смахивает на какую-нибудь экзистенциалистскую пьесу. Сплошные тупики, никто никуда не может выйти. Должны быть альтернативы, но их нет. А Сумирэ в одиночестве уходит со сцены… «Мой любимый sputnik» (1999) – классика современной японской литературы Харуки Мураками, один из самых загадочных романов конца XX века, – впервые на русском языке.

Два шедевра Альбера Камю – роман «Чума» и пьеса «Недоразумение» – объединены темами свободы и выбора, осознания человеком собственного бессилия перед лицом жестокого рока. Холодная хроника эпидемии чумы в курортном алжирском городке превращается в трагическую и пугающую притчу о смертельной опасности, пробуждающей в человеческой душе все лучшее – или худшее. И каждый встает перед выбором: бороться за жизнь, искать выход или смириться с господством чумы и неизбежной смертью. Драма «Недоразумение» написана в полном соответствии с аристотелевскими законами «идеальной трагедии». На что готов пойти человек ради денег? И может ли он найти точку опоры, истинный смысл жизни в мире, полном взаимонепонимания и отчуждения?..

Медсестра Лисса очень любит свою работу и прекрасно заботится о пациентах, а вот кто позаботится о ней самой?.. Сильный стресс выбил ее из колеи, и тяжелые воспоминания не дают покоя. Чтобы сменить обстановку, Лисса с радостью хватается за возможность уехать из суетного Лондона в тихий уголок Шотландии… А в тихом уголке Шотландии, примерно в 500 милях севернее британской столицы, бывший военный фельдшер, а ныне медбрат патронажной службы Кормак принимает предложение переехать в Лондон по программе обмена для медицинского персонала. Итак, коллегам пришлось заочно познакомиться. Поменявшись местами, они поддерживают связь друг с другом, делятся профессиональным опытом, постоянно переписываясь по электронной почте, и… открывают для себя новую глубину чувств. Что же произойдет, когда Лисса и Кормак наконец встретятся?..

Коэны стали частью моей жизни. У нас было общим все, что имело значение: прошлое, воспоминания, тайны и вместе проведенное время. В Люка я была влюблена, но он казался недосягаем, а с Роуэном мы стали лучшими друзьями. Мама братьев Мэл относилась ко мне как к дочери. Я любила всех троих – каждого по-своему. И верила, что моему счастью не будет конца. Как же я ошибалась. Теперь ничего уже нельзя изменить. Люк никогда не простит меня. Он уверен, что именно я виновата в случившейся трагедии. Но когда спустя год мы вдруг столкнулись в Винчестере, я не смогла отказать ему в просьбе. Ведь самое малое, что я могу сделать для Коэнов, – дать возможность поверить тяжело больной Мэл, что мы с ним вновь вместе…