В Европе и США эта книга произвела эффект разорвавшейся бомбы, – а в Чили ее первый тираж быт уничтожен по личному приказу Аугусто Пиночета. …В 1985 году высланный из Чили режиссер Мигель Литтин нелегально вернулся, чтобы снять фильм о том, во что превратили страну двенадцать лет военной диктатуры. Невзирая на смертельную опасность, пользуясь скрытой камерой, он создал уникальный фильм «Всеобщая декларация Чили», удостоенный приза на Венецианском кинофестивале. Документальный роман Маркеса – не просто захватывающая история приключений Литтина на многострадальной родине. Это великолепная стилизация в духе авантюрной испанской прозы XVI–XVII веков.

«Мне всегда хотелось написать книгу об абсолютной власти» – так автор определил главную тему своего произведения. Диктатор неназванной латиноамериканской страны находится у власти столько времени, что уже не помнит, как к ней пришел. Он – и человек, и оживший миф, и кукловод, и марионетка в руках Рока. Он совершенно одинок в своем огромном дворце, где реальное и нереальное соседствуют самым причудливым образом. Он хочет и боится смерти. Но… есть ли смерть для воплощения легенды? Возможно, счастлив властитель станет лишь когда умрет и поймет, что для него «бессчетное время вечности наконец кончилось»?

Прежде чем опубликовать эту повесть Габриэль Гарсиа Маркес переписывал ее десяток раз и добился своего: по своей емкости и силе она не имеет себе равных во всей латиноамериканской прозе. Внешне ее сюжетная канва незатейлива – всего лишь сменилась в латиноамериканской стране в очередной раз власть, очередные столичные коррупционеры в который раз наживают состояния – а герой давно пролетевшей гражданской войны, престарелый полковник в отставке, влачит в маленьком провинциальном городке полунищенское существование… Но его история, история маленького человека, в одиночку отстаивающего свое достоинство, становится историей преодоления одиночества, произвола и абсурда, царящих в мире.

Симон Боливар. Освободитель, величайший из героев войны за независимость, человек-легенда. Властитель, добровольно отказавшийся от власти. Совсем недавно он командовал армиями и повелевал народами и вдруг – отставка… Последние месяцы жизни Боливара – период, о котором историкам почти ничего не известно. Однако под пером величайшего мастера магического реализма легенда превращается в истину, а истина – в миф. Факты – лишь обрамление для истинного сюжета книги. А вполне реальное «последнее путешествие» престарелого Боливара по реке становится странствием из мира живых в мир послесмертный, – странствием по дороге воспоминаний, где генералу предстоит в последний раз свести счеты со всеми, кого он любил или ненавидел в этой жизни…

«Не каждую ночь, когда едешь вдоль Миллпасс по Девятому шоссе в Калифорнии, ожидаешь заметить посреди дороги кота. Коли на то пошло, не каждый вечер такой кот вообще выходит на пустынное шоссе, тем более если этот кот, по всей вероятности, брошенный котенок. Тем не менее это маленькое существо сидело на дороге, деловито умываясь, в тот момент, когда случилось два события. Машина, на большой скорости ехавшая на восток, внезапно затормозила и остановилась…»

«Это был «Мотель 6» на 80-й федеральной автостраде, что к западу от Линкольна, штат Небраска. В январе темнело рано, и снегопад, начавшийся еще в середине дня, придавал теперь ядовито-желтой неоновой вывеске более мягкий, пастельный оттенок. А ветер усиливался и, казалось, дул сразу со всех сторон – так зимой бывает только на плоских равнинных пространствах. Пока что это означало лишь некоторый дискомфорт, но если ночью выпадет много снега – метеослужбы, похоже, не определились окончательно, – то к утру федеральную автостраду попросту закроют. Но Альфи Зиммеру было плевать…»

«Хочу, чтобы вы поняли с самого начала: за исключением Мелвина Первиса из ФБР не было на свете человека, кому бы не нравился мой дружок Джонни Диллинджер. Первис был правой рукой Джона Эдгара Гувера и смертельно ненавидел Джонни. Что касается остальных… короче, все кругом были просто без ума от Джонни, в том-то и штука. И еще он умел смешить людей. Бог любит, чтобы все его дела доводились до конца, так он частенько говаривал. Ну и чем, скажите, может не нравиться человек, исповедующий такую философию?..»

«Флетчера привели в комнату смерти. Он это понял, как только открылась дверь. Серый линолеум, белые стены с темными пятнами, возможно, крови, потому что кровь, безусловно, лилась в этой комнате. Лампы под потолком, забранные в проволочные клетки. Посреди – длинный деревянный стол, за которым сидели три человека. Перед столом – стул, ожидающий Флетчера. Рядом со стулом небольшой столик на колесиках. На нем – какой-то предмет, закрытый куском материи. Так скульптор закрывает свою незавершенную работу…»

«Осенью 1996 года я пересекал Соединенные Штаты от Мэна до Калифорнии на своем «харлей-дэвидсоне», проводя в различных книжных магазинах встречи с читателями в рамках рекламной кампании романа «Бессонница». А наибольшее впечатление произвел на меня вечер, когда в Канзасе я сидел на ступеньках брошенного магазина и наблюдал, как солнце садится на западе, а полная луна восходит на востоке. Я подумал о сцене из «Повелителя приливов» Пэта Конроя…»

«„Флойд, что это там? О, дерьмо“. Мужской голос, произнесший эти слова, казался знакомым, но вот сами слова словно вырвали из какого-то диалога, как бывает, когда с помощью пульта дистанционного управления переключаешь телевизионные каналы. По имени Флойд она никого никогда не знала, однако с этих слов все и началось. Она услышала их даже до того, как увидела девочку в красном фартуке…»