«Все в природе связано и взаимосвязано. Это один академик сказал.

«Это был совсем неплохой кофе. Черт побери, это был хороший кофе. Один из лучших вариантов, какие только можно получить за деньги в центре Москвы около трех пополудни. Во всяком случае, за те деньги, которые я мог выложить за одну чашку кофе. Многие в России сказали бы: Боже мой, да ведь тут мой месячный оклад! Или, может быть, не один месячный оклад… Собственно, понятие “деньги” равнозначно тому состоянию, когда подобные вещи замечаешь только случайно…»

Можно ли растворить пережитое в проходящем дне так, чтобы оно навсегда задержалось в прошедшем времени? Как жить дальше, переживая и выискивая заново то, что не получилось понять и принять в уже случившемся? Герой повести «Точка отсчета» не задается этими вопросами. Он просто научился жить между прошлым и настоящим. Вот только надолго ли?

Российский геофизик Михаил Зауров отправляется в США, чтобы разгадать тайну территории «Парадокс». На окруженном аномальным грозовым фронтом плато отказывает электроника, не работают механические устройства, люди сходят с ума. Рядом, на скалах образовавшегося после землетрясения каньона, исследователи замечают странные узоры, но для каждого они разные.

Все люди видят сны, но не все способны управлять своими сновидениями, и уж очень немногие – превращать сны в реальность…

«– Возьмите на Марс. На воды. Там такие чудесные целебные источники. Лечат самые невообразимые расстройства психики. Даже на уровне физиопаталогии.

«Мы знали, что идём умирать. Ну, не уверен насчёт других – а я знал совершенно точно. Понял это, уже когда увидел снимки поверхности этой проклятой планетки. У неё даже названия не было – только номер в общем реестре небесных тел, F-4191. Не знаю, было ли бы мне легче и приятнее подыхать на какой-нибудь Новой Терре или Сумеречном Сиянии, но в тот момент в голову лезли такие вот идиотские мысли…»

«Это был один из лучших дней, больше у них таких не случалось. Небо с самого рассвета затягивали облака, и на солнце, пробивавшееся сквозь пухлую сизую дымку, было не больно смотреть. Полина сидела на траве, поджав ноги под себя, а на её коленях лежал пучок цветущего чертополоха. Она любила чертополох – чудачка. Он казался ей нетривиальным…»

«Декабрьская ночь темна, и в ней нет ничего, кроме снега. Может, когда-то было что-то ещё, но вряд ли кто упомнит, что именно. По крайней мере, об этом не думаешь, глядя, как лохматые сизые хлопья беззвучно бьются снаружи о стекло. В такие ночи не хочется спать, хочется тосковать и слушать красивые песни. Особенно если ты – всего лишь маленькая некрасивая девочка, больная чёрной оспой…»

«Вифлеемская звезда светила в окно, трубы замерзли и холод сковал дом. В эту ночь я родился…»